Александр Костров: Нужно учить молодое поколение уважать российскую армию
В Рязанской области живет чуть больше 11 500 ветеранов локальных войн. Более 300 наших земляков так и не вернулись домой из Чечни и Афганистана. Помним ли мы сегодня об их подвиге и об их семьях? Все ли сделали для них, что могли? Об этом «АиФ-Рязань» побеседовал с председателем Рязанского областного отделения Всероссийской организации ветеранов локальных войн «Боевое братство», председателем правления Рязанского регионального отделения общероссийской общественной организации инвалидов войны в Афганистане и военной травмы «Инвалиды войны», членом регионального полисовета партии «Единая Россия» Александром Костровым (о нем ryazan.er.ru рассказал недавно в рамках рубрики «Единая Россия» в лицах»).
— Александр Николаевич, недавно председатель СовФеда РФ Валентина Матвиенко сказала, что России нужен закон о компенсациях семьям военнослужащих, пропавших без вести. Насколько актуальна эта инициатива?
— По действующим законам военнослужащих, пропавших без вести, через 6 лет признают погибшими по суду. И тогда же их семьи получают все положенные компенсации. Возможно, пришло время как-либо изменить этот порядок, но не могу сказать, что для нашего региона эта проблема стоит остро. По Афганистану пропавшими без вести объявлены два рязанца, по двум чеченским войнам — еще трое. Между тем, есть вопросы более серьезные, но о них почему-то предпочитают не вспоминать...
— Например?
— По 306-му закону о статусе военнослужащего семья погибшего должна получать компенсацию из федерального бюджета в размере 14 тысяч рублей. Но по факту родителям выплачивают гораздо меньше. Если у погибшего солдата остались мать с отцом, то эти 14 тысяч делят на три части: две причитаются родителям, одна остается в бюджете. Если в живых остался кто-то один из родителей, компенсацию делят пополам, так что, к примеру, мама погибшего солдата может рассчитывать только на 7 тысяч рублей. В свое время я узнавал, откуда «растут ноги» у такой странной схемы. Так вот, в Министерстве соцзащиты России, куда мы обращались от общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане, нам неофициально разъяснили, что ее попросту «скопировали» со схемы выплаты компенсаций «чернобыльцам», резервируя средства для оплаты льготных лекарств. Но в случае с погибшими на что резервировать средства? Вдовам и матерям, которые обращаются по этому поводу, нам и по сей день ответить нечего.
— А чиновникам вы говорили об этой несуразице?
— Российское чиновничье войско лобовой атакой не прошибешь, бесполезно... Нужно время, чтобы создать общественное мнение, только тогда можно на что-то надеяться. Пока же выходит так, что власть нередко и понятия не имеет о том, в чем действительно нуждаются семьи военнослужащих.
— Насколько я знаю, как председатель еще одной общественной организации — «Инвалиды войны», вы стараетесь отстаивать права не только семей погибших земляков, но и тех, кто вернулся домой после ранений. Как вы считаете, сегодня инвалиды локальных войн защищены законом?
— Хотел бы ответить «да», но, к сожалению, не могу. Вот, к примеру, недавно мне в руки попали документы на парня из Пронска — ветерана войны в Чечне Алексея Стародубова. Молодой мужчина вернулся домой с осколочным ранением черепа, повреждением обоих глаз, с коленными суставами, раздробленными от огнестрельных ранений... Даже после нескольких операций он едва ходит, зрение до конца так и не восстановилось. По факту — он нетрудоспособен. Но пронские медики решили, что для него хватит и самой лёгкой степени инвалидности. Теперь хочу с этими документами пойти в региональный минздрав, может, хоть там к его проблеме не отнесутся формально...
Я рассуждаю просто: если парень пострадал, защищая нашу Родину, государство обязано ему помочь. К слову, многие наши земляки, которые нуждаются в помощи, предпочитают не жаловаться и довольствуются тем, что имеют. Вчера была керосинка, а сегодня — лампочка, вчера — туалет на улице, а сегодня — в доме: и то уже хорошо! Они ничего не просят. По-хорошему, чиновник должен не ждать, когда к нему обратятся за помощью, а сам ее предлагать. И уж тем более не пользоваться этим долготерпением.
— С 2009 года «Боевое братство» взялось за установку мемориальных досок погибшим ветеранам локальных войн в рязанских школах. Понятно, для чего это нужно школьникам: знать свою историю необходимо. Но для вас это — только долг памяти или что-то еще?
— Знаете, когда мы начинали эту работу, то сталкивались иногда с непониманием... Нам говорили, мол, мемориальные доски положено открывать только в память о Героях России, а тут обычный рядовой, погиб в Чечне, не совершил подвига, не получил наград... Но со временем люди поняли, что так мы не просто отдаем дань памяти погибшему. Мы выказываем уважение ко всей российской армии и учим этому молодое поколение. Вот когда служба в армии не на словах, а на деле снова станет считаться почетной обязанностью, если захотите, можно будет снять эту доску с фасада и поместить в школьный музей... И мы будем считать, что свое маленькое, но важное дело мы выполнили.
Александр Абрамов
«АиФ-Рязань», №9/2014
